bracotet: штука
Навеяло историями от 28.04.2011г. про деда рыбака и патриота со спиртом.
В восьмидесятые годы попал я в больницу, в терапевтическое отделение, и
в палате там лежал с нами дед семидесяти восьми лет. Поджарый, почти без
седины, с живыми глазами и очень подвижный. Бывший фронтовик, при
выписке дочь привезла пиджак с орденами, так там места свободного не
было, два ордена Славы, Боевого Красного Знамени и много остальных. Дед
прошёл всю войну, и воевал достойно. А после войны демобилизовался и
приехал к семье в родной сибирский город, но работать на заводах не смог
и устроился работать бакенщиком на реке, на свободе. Построил себе дом
за городом, где у него был участок реки, и проработал бакенщиком лет до
семидесяти с лишним.
Всю жизнь рыбачил на реке, благо, далеко ходить не надо было, и любил
выпить. В то время, когда я его встретил, он уже не работал, но рыбачить
продолжал. К нему приезжали постоянные покупатели рыбы, да и так был он
общительный мужик.
А в больницу попал, как он рассказывал: «Сели с мужиками выпить, ну, я
выпил стакан водки, закурил «беломор» и вдруг в глазах потемнело.
Открываю глаза – в больнице. Никогда раньше такого не было. Наверное,
"беломор" бракованный был».
Долго не могли врачи ему доказать, что дальше пить уже не следовало бы.
В восьмидесятые годы попал я в больницу, в терапевтическое отделение, и
в палате там лежал с нами дед семидесяти восьми лет. Поджарый, почти без
седины, с живыми глазами и очень подвижный. Бывший фронтовик, при
выписке дочь привезла пиджак с орденами, так там места свободного не
было, два ордена Славы, Боевого Красного Знамени и много остальных. Дед
прошёл всю войну, и воевал достойно. А после войны демобилизовался и
приехал к семье в родной сибирский город, но работать на заводах не смог
и устроился работать бакенщиком на реке, на свободе. Построил себе дом
за городом, где у него был участок реки, и проработал бакенщиком лет до
семидесяти с лишним.
Всю жизнь рыбачил на реке, благо, далеко ходить не надо было, и любил
выпить. В то время, когда я его встретил, он уже не работал, но рыбачить
продолжал. К нему приезжали постоянные покупатели рыбы, да и так был он
общительный мужик.
А в больницу попал, как он рассказывал: «Сели с мужиками выпить, ну, я
выпил стакан водки, закурил «беломор» и вдруг в глазах потемнело.
Открываю глаза – в больнице. Никогда раньше такого не было. Наверное,
"беломор" бракованный был».
Долго не могли врачи ему доказать, что дальше пить уже не следовало бы.
Навеяло историями от 28.04.2011г. про деда рыбака и патриота со спиртом.
В восьмидесятые годы попал я в больницу, в терапевтическое отделение, и
в палате там лежал с нами дед семидесяти восьми лет. Поджарый, почти без
седины, с живыми глазами и очень подвижный. Бывший фронтовик, при
выписке дочь привезла пиджак с орденами, так там места свободного не
было, два ордена Славы, Боевого Красного Знамени и много остальных. Дед
прошёл всю войну, и воевал достойно. А после войны демобилизовался и
приехал к семье в родной сибирский город, но работать на заводах не смог
и устроился работать бакенщиком на реке, на свободе. Построил себе дом
за городом, где у него был участок реки, и проработал бакенщиком лет до
семидесяти с лишним.
Всю жизнь рыбачил на реке, благо, далеко ходить не надо было, и любил
выпить. В то время, когда я его встретил, он уже не работал, но рыбачить
продолжал. К нему приезжали постоянные покупатели рыбы, да и так был он
общительный мужик.
А в больницу попал, как он рассказывал: «Сели с мужиками выпить, ну, я
выпил стакан водки, закурил «беломор» и вдруг в глазах потемнело.
Открываю глаза – в больнице. Никогда раньше такого не было. Наверное,
"беломор" бракованный был».
Долго не могли врачи ему доказать, что дальше пить уже не следовало бы.
В восьмидесятые годы попал я в больницу, в терапевтическое отделение, и
в палате там лежал с нами дед семидесяти восьми лет. Поджарый, почти без
седины, с живыми глазами и очень подвижный. Бывший фронтовик, при
выписке дочь привезла пиджак с орденами, так там места свободного не
было, два ордена Славы, Боевого Красного Знамени и много остальных. Дед
прошёл всю войну, и воевал достойно. А после войны демобилизовался и
приехал к семье в родной сибирский город, но работать на заводах не смог
и устроился работать бакенщиком на реке, на свободе. Построил себе дом
за городом, где у него был участок реки, и проработал бакенщиком лет до
семидесяти с лишним.
Всю жизнь рыбачил на реке, благо, далеко ходить не надо было, и любил
выпить. В то время, когда я его встретил, он уже не работал, но рыбачить
продолжал. К нему приезжали постоянные покупатели рыбы, да и так был он
общительный мужик.
А в больницу попал, как он рассказывал: «Сели с мужиками выпить, ну, я
выпил стакан водки, закурил «беломор» и вдруг в глазах потемнело.
Открываю глаза – в больнице. Никогда раньше такого не было. Наверное,
"беломор" бракованный был».
Долго не могли врачи ему доказать, что дальше пить уже не следовало бы.
Дорогой Дедушка Мороз, подари, пожалуйста, детям из детдома родителей.
Жители Ухрюпинска после смерти попадают либо в рай, либо обратно в
Ухрюпинск.
Ухрюпинск.